Велиж

прославился на всю Россию Велиж, увы, не этим. К 1823 году относится начало так называемого «Велижского дела» — одного из первых громких случаев «кровавого навета» в истории Российской Империи. Группа велижских евреев была обвинена в ритуальном убийстве православного. Административное следствие, однако, не выявило никаких улик против обвиняемых, о чем, учитывая особое внимание правительства к межконфессиональным конфликтам, местные власти незамедлительно проинформировали Петербург. Оттуда в ответ поступило указание дело закрыть, а подозреваемых освободить из-под стражи: несмотря на брезгливое в целом отношение к евреям, правительственные сановники Александра I были достаточно здравомыслящими людьми и в общем не верили досужим бредням. На этом бы все и закончилось, однако два года спустя, во время своего последнего путешествия на юг, Александр сделал остановку в Велиже, во время которой сторонники обвинения евреев смогли добиться аудиенции и убедить царя, что общественное мнение города недовольно вялыми действиями властей. После этого Александр распорядился провести расследование по новой, осуществив его в максимальной процедурной полноте. Евреев вновь арестовали, машина закрутилась.

Несколько месяцев спустя Александр I скончался в Таганроге, и «Велижское дело» в ряду других проблем досталось в наследство Николаю. Легко догадаться, что на скорость производства следствия все это повлияло соответствующим образом — когда в 1835 (!) году дело было закрыто окончательно с оправдательным вердиктом, двоих из обвиняемых освободить из-под стражи уже не представлялось возможным: они умерли в тюрьме. Считается, что под впечатлением от «Велижского дела» Лермонтов в 1830 году написал свою юношескую драму «Испанцы». Причем исходный материал он, по всей видимости, получил, что называется, из первых рук — от александровского морского министра графа Н. С. Мордвинова, одного из наиболее прогрессивных и независимых деятелей той поры. Именно к Мордвинову обращались за помощью велижские евреи — кроме всего прочего Николай Семенович владел обширным поместьем неподалеку от города, в селе Селезни. По-видимому, Мордвинову же и принадлежит авторство финальной резолюции по делу, утвержденной Николаем I вопреки воле многих членов Госсовета: «опечатанные еврейские школы в Велиже открыть, обвинителей сослать на каторжные работы в Сибирь, а бывших обвиняемых освободить на восемь лет от платежа казенных повинностей».

Такова фабула. Чтобы, однако, понять скрывающуюся в ее недрах суть, следует принять во внимание специфику тогдашнего еврейского населения тех мест.

Ставшие российскими подданными в большинстве своем еще в XVI веке, эти люди сперва пережили, как водится, волну массовых репрессий, с энтузиазмом и изобретательностью обрушиваемых на иноверцев воинствами Ивана Грозного и его наследников. Тем не менее, евреи живучи — всех не перебили. Выжившие сумели занять определенную общественную нишу и в плане адаптации к российским реалиям имели более чем столетнюю фору перед основной массой пятимиллионного российского еврейства. Так, примерно из тех же мест происходил петровский соратник Петр Шафиров, начинавший службу дьяком посольского приказа, в котором, кстати сказать, прежде служил и его отец. Более того, евреи этих некогда приграничных областей, населенных представителями дюжины различных народов, внутренне были эмансипированы, возможно, как никакие другие — многие говорили на трех-пяти языках, причем по-русски без акцента, носили русские фамилии, их бизнес часто распространялся на «великоросские губернии», лежавшие вне черты оседлости. Словом, для кого-то это были серьезные конкуренты, и важно было вывести в глазах представителей власти этих обычных, казалось бы, людей в некоторое иное идеологическое пространство — пространство дьявольщины и страха.

В последнюю войну Велиж был, в общем, стерт с лица земли. Немцы вошли в город примерно через месяц после начала боевых действий — к этому времени советские войска уже начали оказывать реальное сопротивление врагу, цепляясь за каждый населенный пункт. Понятно, что самим населенным пунктам это на пользу не шло. Более того, Велижу не повезло особо — зимой 42-го в ходе Торопецкой контрнаступательной операции Красная Армия смогла подойти вплотную к городу и была вновь отброшена на восток лишь весной. Таким образом, Велиж угораздило оказаться в роли города на передовой не два, как большинство других, а три раза. Впрочем, иногда и одного раза оказывалось достаточно. Двадцатого сентября 1943 года город окончательно освободили от гитлеровцев. На тот момент уцелевшими можно было считать не более двух десятков каменных зданий. Населяло пепелище менее шестисот человек, а из полутора тысяч евреев в живых осталось тридцать два человека — остальных немцы согнали в гетто и сожгли при отступлении.

После войны Велиж заселили другие люди — главным образом ближние мигранты из других районов Смоленщины: существует, по-видимому, особый механизм таких миграций в пределах одной административной единицы. О былом населении здешних мест нынешние их жители знают немного, но кое-что знают. «Хороший, по всему, был городок, — приходилось мне слышать. — Сыр варили — так его потом возили в Париж на выставку». «Еврейское было место — а евреи, известно, где плохо, жить не станут…» Такое вот странное место на нашей планете, где евреев считают исконными жителями, канувшими на развилках Истории. В сегодняшнем Велиже за прошлое отвечает бывший учитель истории Александр Григорьевич Бордюков, мальчишкой ставший свидетелем уничтожения Велижского гетто. Стараниями этого человека в городе создан краеведческий музей. В книге отзывов музея тьма записей на разных языках: потомки былых велижан порой приезжают на «священные камни». К ним тут в общем привыкли. Есть еще «список Бордюкова» — свыше семи сотен имен погибших в гетто. Помимо имен собраны фотографии, иные биографические сведения — все, что удалось узнать и найти о людях, которые, с точки зрения других людей, не должны были существовать вовсе.

Исключительным был подвиг русского врача Жукова, оказавшегося в гетто Велижа Смоленской области по своей воле вместе с женой и тремя детьми. Он бескорыстно лечил всех больных.

======================
Немцы в городе стали устанавливать свой порядок. Первое, что они сделали, – расстреляли всех коммунистов. Второе – всех евреев переселили в гетто. Нужно сказать, что Велиж – городок, который находился в черте оседлости. Не менее половины населения были евреи. Зачастую еврейские дети до школы русского языка не знали. Школы были и еврейские, и русские. Были улицы, где проживало сплошь еврейское население. Две такие улицы огородили колючей проволокой, поставили охрану и никого оттуда не выпускали. Это и было гетто. Там была страшная теснота. В доме, где раньше проживала одна семья, помещалось 30-40 человек. Люди голодали.

Евреев немцы начали расстреливать еще летом. Подъезжала к гетто грузовая машина, предлагали молодёжи поработать на оборонных работах. Молодые ребята соглашались охотно. Сидеть без дела в такой скученности было нестерпимо. Их отвозили в лес и предлагали рыть траншею, а потом расстреливали из автоматов. Сначала родственники не безпокоились. Ведь неизвестно, куда и на какой срок их увезли. Уезжали все новые и новые группы. Но тайное всегда становится явным.
Наступила зима. Немцы были разбиты под Москвой и бежали. Фронт стремительно приближался. Ходили слухи, что немцы срочно собираются расстрелять всех евреев.

однажды спустились к нам в подвал какой-то немец и полицай. Немец в каждого тыкал пальцем и спрашивал: юдэ? юдэ?

http://www.world-war.ru/article_1000.html

======================
Памятник жертвам Велижского гетто
Памятный знак расстрелянным и заживо сожженным фашистами в годы Великой Отечественной войны 1941-1945гг. располагается на улице Курасова между домами 1-3. Братская могила свыше 1000 советских граждан, зверски замученных гитлеровцами.

Осуществляя человеконенавистническую политику фашизма, гитлеровские захватчики, как и всюду, с 13 июля 1941 по 20 сентября 1943 года неоднократно расстреливали мирных жителей еврейской национальности, согнанных заранее в созданной на восточной окраине города гетто. Всего было расстреляно здесь свыше 1000 мирных жителей. Ранее на могиле и месте казни был установлен трехступенчатый памятник - знак, который в июле 1990 года по просьбе жителей был реконструирован. На площадке 12х12 м, с северной и юго-восточной сторон ограничена парапетами 2.5 м, высота 1.6 м, одинакового размера и формы, образующие тупой угол. В этом углу установлен бетонный памятник, знак-пилон 8.0х0.8, 4 м. на южной его грани внизу вдавлено изображение человеческой ладони с пятью пальцами. Установлен местным строительным кооперативом в июле 1990 года.

На южной стороне западного парапета металлическая литая надпись строками: «Гражданам Велижа, расстрелянным и заживо сожженным фашистами в годы Великой Отечественной войны 1941-1942гг. От земляков».
===============
Фотографiя Рафаэля, г. Велиж
мой дед, Усыскин Лев Кузьмич (Кусиэлевич) родился 23 (10) февраля 1901 года в этом вот уездном городке Велиж Витебской губернии. Несмотря на то что его семья, точнее говоря, семья его отца, а моего прадеда жила несколько выше по Двине (Андреаполь, Старая Торопа, Нелидово и т. д.), Велиж был для них центром — туда ездили рожать, лечиться, учиться и т. п. Возможно, в значительной степени виновата в этом была пресловутая черта оседлости: все упомянутые мною местечки относились тогда не то к Тверской, не то к Псковской губернии — евреям там, вообще говоря, селиться не позволялось, и моя родня жила в тех местах потому лишь, что относилась к статусному исключению — это были люди, находящиеся в прямом услужении у еврейского купца первой гильдии по фамилии, кажется, Голодец. Понятно, что таких исключений было не особенно много, ибо на то они и исключения — согласно семейным преданиям, длительное время прадед обслуживал лесопилку в деревне, где кроме них была еще одна только еврейская семья. Хозяин же лесопилки управлял своим бизнесом, включавшим комплексную лесозаготовку и последующий лесосплав по Двине, само собой, из Велижа.
http://magazines.russ.ru/oz/2001/1/u111.html
Лев Усыскин
Путешествие в город Велиж
«Отечественные записки» 2001, №1
============================================

«Сообщаю рассказ освобожденных граждан города Велижа Смоленской области.

«13 июля 1941 года в г. Велиж вступили немцы. Начались мытарства особенно для еврейского населения — грабежи, убийства. День ото дня становилась все хуже жизнь евреев. 9 августа нам всем приказали носить желтые повязки на левом рукаве и на спине. Запретили с этого дня встречаться с русскими, разговаривать с ними. Евреев собирали на самые тяжелые работы: убирать камни, бревна, чистить уборные. Часто немцы увозили еврейских девушек неизвестно куда. Назад они не возвращались... 7 ноября 1941 г. всех евреев города загнали [203] в гетто на маленькой улице Жгутовской. Там было всего 27 маленьких домиков и свинарник, в котором когда-то было 300 свиней. Вместили в него более 500 человек. Всего в гетто было 1400 человек. Голод, холод. Каждый день люди умирали...

28 января 1942 года, когда Красная Армия была уже недалеко, в 4 часа дня в гетто пришли немцы и русская полиция. Они закрыли все двери свинарника и подожгли его. Подожгли все гетто. Все же около 100 человек сумели сбежать. Остальные сгорели».

Докладная записка 7-го отдела политуправления Калининского фронта, 28 февраля 1942 г.
http://militera.lib.ru/research/dukov_ar/07.html
================================================