Наконец-то нашла!
Именно с этой мелодией исполняется молитва в нашей синагоге на Ём кипур!
אָבִינוּ מַלְכֵּנוּ חָנֵּנוּ וַעֲנֵנוּ
אָבִינוּ מַלְכֵּנוּ חָנֵּנוּ וַעֲנֵנוּ כִּי אֵין בָּנוּ מַעֲשִׂים
עֲשֵׂה עִמָּנוּ צְדָקָה וָחֶסֶד
עֲשֵׂה עִמָּנוּ צְדָקָה וָחֶסֶד וְהוֹשִׁיעֵנוּ
В махзоре приведенные строки можно увидеть в конце. Ими молитва завершается.
В Талмуде (Таанит 25б, ср. с рассказом о Хони Амеагель, Мишна, Таанит 3:8) рассказывается, что однажды во время засухи был объявлен пост. Однако, несмотря на пост и принятые молитвы, дождь не шел. Тогда вышел рабби Акива и произнес два ранее не соединимых слова: Авину Малкену, и дождь начался.
Рабби Акива совместил два несовместимых имени Всевышнего. Почему – несовместимых? Отец – это всегда обращение, выражающее любовь того, кто обращается, к тому, к кому обращаются, в ожидании – ответной любви . А – царь? Царь - обращение «с опущенной головой» и «подгибающимися коленями», ведь царь - символ власти, от которой можно ожидать справедливости, и то не по своему, а по ее разумению. А разумение справедливости и правосудия даже у людей разное, что же ожидать от Царя? Иными словами, обращение Царь есть выражение покорности перед Его судом, и страха пред Ним. Любовь к Господу и страх перед Господом – совместимы ли эти понятия? Можно ли обратиться ко Всевышнему на одном дыхании так, как это сделал рабби Акива: Авину Малкену? Как учит нас пример из Талмуда – да. Можно ли так обращаться к Всевышнему всегда? Традиция учит нас - нет. Обращение Авину Малкену предназначено для исключительных случаев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий